“ПОВЫШЕННЫЙ МРОТ“ В ДОБРОВОЛЬНО-ПРИНУДИТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ
“Кадровая служба и управление персоналом предприятия“, 2006, N 10
“ПОВЫШЕННЫЙ МРОТ“ В ДОБРОВОЛЬНО-ПРИНУДИТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ
Яблоко раздора
Московское трехстороннее соглашение на 2006 г., заключенное между Правительством Москвы, московскими объединениями профсоюзов и московскими объединениями промышленников и предпринимателей (работодателей), предусматривает целый ряд мероприятий, необходимых для обеспечения жизнедеятельности города, развития промышленности и предпринимательства, социальной и правовой защиты работников и жителей г. Москвы. Социальная ценность этого акта очевидна. Однако механизм его реализации вызывает много вопросов.
В частности, требования п. 9 ст. 9 Закона г. Москвы от 22 октября 1997 г. N 44 “О социальном партнерстве“ (далее - Закон “О социальном партнерстве“), определившие, что действие Московских трехсторонних соглашений распространяется на все организации, не заявившие письменно в Московскую трехстороннюю комиссию о своем несогласии с их содержанием в тридцатидневный срок со дня опубликования данных соглашений, ни в коем случае не противоречат положениям ч. 6 и 7 ст. 48 Трудового кодекса РФ, как многие полагают. Напомню читателям: согласно названным частям ст. 48 Трудового кодекса заключенное на федеральном уровне отраслевое соглашение распространяется на работодателей, не участвовавших в его заключении, если данные работодатели в течение 30 календарных дней со дня официального опубликования предложения о присоединении к соглашению не представят в Минтруд России письменный мотивированный отказ от присоединения. Однако из содержания ст. 48 Трудового кодекса вовсе не следует, что такой вариант “присоединения“ к соглашениям является единственно возможным лишь на федеральном уровне.
Трудовым кодексом в ст. 26 обозначено, что система социального партнерства в России включает в себя пять уровней, в частности:
- федеральный, устанавливающий основы регулирования отношений в сфере труда в Российской Федерации, и
- региональный, устанавливающий основы регулирования отношений в сфере труда в субъекте РФ, в нашем случае в Москве.
Как видно, законодатель разграничил полномочия федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации в вопросах социального партнерства в сфере труда. Необходимо отметить, что такое разграничение установлено Конституцией РФ в ст. ст. 72 и 76. На федеральном уровне согласно ст. 6 Трудового кодекса издаются обязательные для применения на всей территории России и устанавливающие основы социального партнерства порядок ведения коллективных переговоров, заключения и изменения коллективных договоров и соглашений федеральные законы и иные нормативно-правовые акты, к которым, в частности, относятся Трудовой кодекс и Закон РФ от 11 марта 1992 г. N 2490-1 “О коллективных договорах и соглашениях“ (далее - Закон N 2490-1). Эта же статья предоставила органам государственной власти г. Москвы возможность принимать свои законы и иные нормативно-правовые акты, содержащие нормы трудового права, по вопросам, не отнесенным к ведению федеральных органов государственной власти.
Определение правовых основ функционирования системы социального партнерства в субъектах Российской Федерации не входит в полномочия федеральных органов государственной власти. Поэтому и ст. 48 Трудового кодекса, и дублирующая ее ст. 22 Закона N 2490-1 определяют порядок действия всех видов соглашений, предусмотренных трудовым законодательством России: генеральных, региональных, профессиональных, тарифных и так далее. Положения же ч. 6 и 7 ст. 48 Трудового кодекса, так же как положения абз. 5 и 6 Закона N 2490-1, регулируют отдельные вопросы социального партнерства федерального уровня, и только. Закон “О социальном партнерстве“ в пп. 9 ст. 9 устанавливает порядок действия регионального Московского трехстороннего соглашения, но никоим образом не заменяет федерального законодателя в разрешении вопросов федерального отраслевого социального партнерства.
Следовательно, говорить о каком-либо противоречии п. 9 ст. 9 Закона “О социальном партнерстве“ и ст. 48 Трудового кодекса неверно. Более того, названная статья Трудового кодекса, узаконив добровольно-принудительное присоединение организаций к отраслевым соглашениям на федеральном уровне, фактически способствовала введению аналогичных процедур на уровне субъектов Российской Федерации.
Право или обязанность?
На мой взгляд, корень рассматриваемой проблемы кроется в несоответствии установленных порядков распространения действий федеральных отраслевых, Московских трехсторонних и других соглашений основным целям, задачам и принципам российского трудового законодательства в целом и социального партнерства в сфере труда в частности, а также самой сути партнерства как такового.
Партнерство - одна из важнейших форм организации некоммерческой и предпринимательской деятельности, представляет собой совместную деятельность нескольких лиц (физических или юридических) <*>. Совместность участия в чем-либо подразумевает взаимное уважение интересов каждого из участников, заинтересованность всех участников в сотрудничестве, возможность присоединения, а также выхода из состава партнеров по своему усмотрению. Автоматическое включение организаций в состав сторон соглашения любого вида под угрозой неких штрафных санкций партнерством быть не может.
--------------------------------
<*> Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. Тихомирова М.Ю. - М., 2000, с. 313.
Как указано в ст. 23 Трудового кодекса, социальное партнерство - система взаимоотношений, направленная на обеспечение согласования интересов работников и работодателей по вопросам регулирования трудовых отношений. Возложение на работодателя, самостоятельно не вошедшего в названную систему взаимоотношений, обязанности исполнять требования тех или иных соглашений, однозначно не допускает какого-либо учета мнений и интересов этого работодателя. Кроме того, подобное понуждение к участию в “партнерстве“ такого рода идет вразрез с такими принципами социального партнерства, предусмотренными ст. 24 Трудового кодекса, как:
- равноправие сторон;
- уважение и учет интересов сторон;
- заинтересованность сторон в участии в договорных отношениях;
- добровольность принятия на себя обязательств сторонами.
Одной из задач системы социального партнерства, определенных ст. 5 Закона “О социальном партнерстве“, является обеспечение стабильности московского общества на основе объективного учета интересов всех его слоев. Интересно, а на взгляд чиновников органов государственной власти Москвы, принуждение всех юридических лиц, действующих на территории Москвы, к вступлению в ряды участников трехстороннего соглашения действительно объективно учитывает их интересы и способствует стабильности общества?
Статья 2 Трудового кодекса содержит такой принцип социального партнерства, как право на участие работодателей в договорном регулировании трудовых отношений и иных, непосредственно связанных с ними отношений. Именно право на участие в социальном партнерстве, но никак не обязанность стать его стороной.
В ст. 27 Трудового кодекса содержится перечень основных форм, в которых может осуществляться социальное партнерство. Существование иных форм, помимо установленных федеральным законодателем, возможно в случаях определения таких форм специальными законами субъектов Российской Федерации либо введения других форм сторонами партнерства в договорном порядке. Статья 5.1 Закона “О социальном партнерстве“ новых форм не предлагает и практически дословно воспроизводит ст. 27 Трудового кодекса.
Однако ст. 48 Трудового кодекса, наряду со ст. 9 Закона “О социальном партнерстве“, установив принудительный порядок присоединения к федеральным отраслевым и Московским трехсторонним соглашениям, фактически явила на свет новую, совершенно самостоятельную форму социального партнерства, не предусмотренную ни ст. 27 Трудового кодекса, ни, соответственно, ст. 5.1 Закона “О социальном партнерстве“.
Очевидно, что требования абз. 6 и 7 ст. 48 Трудового кодекса не соответствуют положениям ст. 27 Трудового кодекса, так же как и п. 9 ст. 9 Закона “О социальном партнерстве“ - содержанию ст. 5.1 того же Закона.
Также весьма сомнительно соответствие рассматриваемых норм одной из основных задач трудового законодательства, а именно созданию необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений и правовому регулированию трудовых отношений и иных, непосредственно связанных с ними отношений по социальному партнерству, ведению коллективных переговоров, заключению коллективных договоров и соглашений (ст. 1 Трудового кодекса). Возможно ли вообще вести речь о праве, когда установленный на федеральном и московском уровнях принцип безусловного распространения положений федеральных отраслевых, Московских трехсторонних и иных соглашений ограничивает гарантированные Конституцией РФ права свободного использования своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), владения, пользования и распоряжения имуществом как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35)? Кроме того, ни ст. 48 Трудового кодекса, ни ст. 9 Закона “О социальном партнерстве“ не предоставили работодателям возможности обжалования в суд решений Минтруда России (Правительства Москвы) о распространении действия соглашений на организации, не представившие мотивированного отказа или чей отказ признан немотивированным. Налицо ограничение права на судебную защиту, гарантированное ч. 1 ст. 46 Конституции РФ. И, наконец, ограничением свободы участия работодателя в социальном партнерстве нарушены положения ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, определившей, что права и свободы могут быть ограничены лишь федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Таким образом, п. 9 ст. 9 Закона “О социальном партнерстве“, распространивший действие Московских трехсторонних соглашений на всех работодателей, не заявивших письменно в Московскую трехстороннюю комиссию о своем несогласии с их содержанием в тридцатидневный срок со дня опубликования этих соглашений:
- противоречит основам трудового законодательства, установленным в ст. ст. 1, 2 Трудового кодекса и основам социального партнерства в сфере труда, установленным в ст. ст. 23, 24, 27 Трудового кодекса;
- ущемляет права, гарантированные ч. 1 ст. 34, ч. 2 ст. 35, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ;
- нарушает требования ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
Надеяться на то, что органы государственной власти г. Москвы по своей инициативе приведут отдельные положения Закона “О социальном партнерстве“ в соответствие с Конституцией РФ и Трудовым кодексом, не стоит.
Единственный путь решения данной проблемы - судебный, но это путь долгий, требующий определенной смелости от руководства юридических лиц, ибо не всякий директор, возглавляющий бизнес в Москве, рискнет вступить в конфронтацию с органами государственной власти этого субъекта Российской Федерации. В то же время всем работодателям нужно четко уяснить: региональные законы могут полностью или частично не соответствовать федеральному законодательству и даже Конституции, но до тех пор, пока в установленном порядке эти нестыковки не будут устранены, региональные законы обязательны к исполнению.
Так был ли МРОТ?
На мой взгляд, в настоящее время “бескровный“ вариант разрешения наиболее волнующего работодателей вопроса социального партнерства, вопроса “повышенного МРОТа“ все же имеет место быть.
Согласно ст. 129 Трудового кодекса минимальный размер оплаты труда - установленный федеральным законом размер месячной заработной платы, в которую не включаются доплаты, надбавки, премии, другие поощрительные, компенсационные и социальные выплаты. То есть МРОТ - это не что иное, как минимально допустимый на территории России “чистый“ заработок физического лица, осуществляющего свою деятельность в организации или у индивидуального предпринимателя на основе трудового договора.
Федеральным законом от 19 июня 2000 г. N 82-ФЗ “О минимальном размере оплаты труда“ (далее - Федеральный закон “О минимальном размере оплаты труда“) законодательным органам государственной власти субъектов Российской Федерации (за исключением отдельных ее регионов) предоставлено право устанавливать свой региональный МРОТ, превышающий федеральный, путем принятия специальных законов. В Москве как субъекте Российской Федерации такой закон до сих пор не принят. В то же время на территории Москвы в прошлом году действовало Московское трехстороннее соглашение на 2005 г., а в настоящее время действует Московское трехсторонне соглашение на 2006 г., которые, как считают многие должностные лица налоговых органов и руководители юридических лиц, установили в регионе “повышенный МРОТ“.
Я дословно приведу соответствующие извлечения из названных правовых актов:
- пп. 2.1 Московского трехстороннего соглашения на 2005 г.: “Установить городской минимум оплаты труда, включающий тарифную ставку (оклад) или оплату труда по бестарифной системе, а также доплаты, надбавки, премии и другие выплаты компенсационного и стимулирующего характера, с 1 мая 2005 года - 3000 рублей и с 1 октября 2005 года - 3600 рублей“;
- пп. 2.1 Московского трехстороннего соглашения на 2006 г.: “Установить городской минимум оплаты труда, включающий тарифную ставку (оклад) или оплату труда по бестарифной системе, а также ежемесячные премии и другие выплаты, с 1 мая 2006 г. - 4100 рублей и с 1 сентября 2006 г. - 4900 рублей“.
При внимательном изучении изложенных положений можно выделить следующее:
- Московские трехсторонние соглашения установили не минимальный размер оплаты труда в Москве (МРОТ), определение которого дано в Трудовом кодексе, а городской минимум оплаты труда (МОТ), Трудовым кодексом не предусмотренный;
- в величину городского МОТа включены доплаты, надбавки, премии и другие выплаты, что ни в коем случае недопустимо для МРОТа, пусть регионального и повышенного.
Вывод может быть только один: Московские трехсторонние соглашения на 2005 - 2006 гг. минимальный размер оплаты труда на территории г. Москвы не устанавливали. Городской минимум оплаты труда может быть чем угодно, но только не МРОТом.
Вследствие данных обстоятельств работодатели имеют полное право определять размер месячной заработной платы в соответствии с Федеральным законом “О минимальном размере оплаты труда“. Применение по отношению к таким организациям штрафных санкций, например административных наказаний, предусмотренных ст. ст. 5.27, 5.31 Кодекса РФ об административных правонарушениях, будет незаконным и без особых затруднений может оспариваться в судебном порядке.
В завершении еще раз хочется отметить продуманность действий московских органов государственной власти. Оспаривать в суде положения Закона “О социальном партнерстве“ работодатели не будут, ибо это долго, да и себе дороже. Действие Московских трехсторонних соглашений, устанавливающих некий городской минимум оплаты труда, превышающий федеральный МРОТ, распространяется на все без исключения юридические лица, осуществляющие деятельность на территории Москвы, вследствие чего последние, приняв минимум оплаты труда за городскую минимальную заработную плату и всегда помня о возможных санкциях со стороны государства, вынуждены за свой счет вводить у себя МРОТ не ниже определенного Московскими трехсторонними соглашениями МОТа. В итоге в Москве размер минимальной заработной платы значительно выше федерального МРОТа, чиновники оправдывают свое присутствие на соответствующих государственных должностях, и из средств городского бюджета не истрачено ни копейки.
Самое интересное заключается в том, что и обвинить московские власти в нарушении требований ст. 6 Трудового кодекса и ст. 2 Федерального закона “О минимальном размере оплаты труда“ нельзя, поскольку городской минимум оплаты труда, введенный в действие Московскими трехсторонними соглашениями, - это отнюдь не минимальный размер оплаты труда, который может быть установлен только специальным законом г. Москвы. Вот и получается, что городской МРОТ фактически существует, в то время как юридически он не установлен.
Н.Н.Брюховецкий
Юрист
Центра налогового и правового
консультирования
Компании “ИРБиС-С“
г. Москва
Юрист
Центра налогового и правового
консультирования
Компании “ИРБиС-С“
г. Москва
Подписано в печать
29.09.2006